- The Family of Yukos пишет:
- Ещё раз убеждаюсь в том, что истории из жизни намного разнообразнее и интереснее любого сценария.
Ну тогда вот тебе ещё парочка историй
на собеседованииЭту реальную историю рассказала мне одна моя знакомая, которая работает
в Германии
переводчицей. Но сначала я должен кое-что разъяснить читателям. Так вот,
моей
приятельнице часто приходится переводить для так называемых "беженцев"
с территории всего бывшего Советского Союза. И в пересылочном лагере
нужно
сначала пройти собеседование и ответить на вопросы немецкой
иммиграционной службы
типа: "по каким мотивам вас преследуют на родине" и "зачем приехали в
нашу
красивую страну". Язык межнационального общения со всеми бывшими
советскими -
русский. Надо сказать, что в Германию приезжают обычно чисто по
экономическим
соображениям, но чтобы остаться хотя бы ненадолго, причину надо
придумать
политическую и покруче. Но вот причин этих с распадом Союза как бы
больше и нет,
и новоявленным солженицыным приходится искать другие причины. А
Германия, как
и большая часть свихнувшейся Европы, тоже теперь активно выступает за
защиту прав
голубых, розовых (лесбиянок) и прочих там зеленых. И тут прошел слух в
лагере для
беженцев, что для того, чтобы остаться в Дойчланде, нужно всего лишь
обладать
сексуальной ориентацией, за которую еще есть соответствующая статья в
Уголовном
кодексе своей страны. Как эту ориентацию доказать - простите, не знаю.
Может,
там они следственный эксперимент ставят...
Ну так вот что произошло. Вызывают мою знакомую переводить собеседование
для очередного преследуемого лица. Ну, пришла она, а в кабинете уже
сидит
скучающий полицейский, который это собеседование и должен проводить.
Вызывают
беженцев и в комнату входит мужчина, за которым покорно семенит жена
и трое дошкольного возраста ребятишек, прибывших из одной
солнечно-нефтяной
кавказской республики. Семья явно простая и интеллектом не
изуродованная.
Мужика условно назовем Махмуд.
Теперь само интервью.
Полицейский:
- Почему вы решили приехать в ФРГ?
Махмуд, так важно:
- А нас прэслэдуют.
- По какой причине вас преследуют?
Махмуд с такой кавказской гордостью:
- А мы... эта... гомосексалисты!
Полицейский кладет ручку на стол и совершенно серьезно спрашивает:
- Что, и дети тоже?
Махмуд так же серьезно:
- Дэти тоже. По гэнам пэрэшло.
Лицо полицейского начинает дергаться и Махмуд, видя это, обращается
к переводчице, которая тоже со спазмами борется:
- Дошка, слишиш, если нэ так, то ты ему скажи, что нэ все дети, а толко
два.
Трэти маленки, он эшо нэ научильса.
Алла (так зовут мою приятельницу) кое-как перевела. Полицейский, еле
сдерживая
смех, уткнулся клювом в протокол и в таком положении с расстояния одного
сантиметра записывает показания Махмуда. А по закону записывать надо
всё.
И немецкий мент пишет: "Младший еще не научился" и кусает губы.
А Махмуд видит, что что-то не так, но не понимает. Оттого распаляется
еще больше:
- Слишиш, дочка, да, если я что нэ так сказал, то знаиш, давай ты за
меня
скажи. Ти же знаиш, как надо. А я подпишу! А потом, знаиш, в долгу перед
тобой
не буду, дэнги ест, все ест! Мне в лагере сказали, иди скажи, что ты
гомосексуальщик или как там... тогда оставят. А то я ошень знаю, што эта
ваабще такой?
Не видя реакции, Махмуд снова обращается к полицейскому:
- А што, дарагой, э? Зачем нэ вериш? Я - гомосексист, жена мая ... Мой
атец
гомосексист, мой дед тоже был гомосексист! Ми все потомственные
гомосексисты!
Тут у Аллы из глаз потекли слезы и она вышла. Когда она вернулась,
полицейский
бысто закончил интервью и выпроводил последователя Моисеева из кабинета.
По пути
"беженец" заглядывал переводчице в глаза и томил расспросами:
- Дочка, а скажи, харашо, да всё, да?
На что Алла так же проникновенно смотрела ему в его глаза и отвечала:
- Лучше не бывает.
Праздничные будни общежитияПраздничные будни общежития
Это на новый год было. В каком-то городе, в студенческой общаге.
Студенты начали заранее, и к полуночи были уже вполне невменяемы, чтобы
начать
веселиться по-взрослому. Так вот, один из них решил сыграть в тарзана.
Залез на подоконник (этаж где-то третий-четвертый), привязал веревку к
ногам
и под улюлюканье сиганул вниз - туда, на улицу.
Остальные выглянули - и протрезвели. Веревка оказалась длинней, чем
надо...
Словом, лежит новый тарзан на снегу. Ну, повыскаивали из общаги, всех на
уши подняли, давай машину ловить, чтобы, значит, эвакуировать.
Да какая там машина! До нового года пара часов осталась, все по домам...
Короче, отловили грузовик. Загрузили несчастного пацана (а он без
сознания,
понятно) в кузов на матрасы, кто-то к водителю в кабину - и помчались
в больницу.
Влетают на пандус выскакивают недовольные санитары (еще бы! У них уже
нолито!)
лезут в кузов и...
И опять все трезвеют: сбежал!
Нету тарзана!
Что остается? Запрягли санитаров, водителя и давай город широкой цепью
прочесывать на предмет дезертира: он же пьяный, весь переломанный,
мало ли что... Добрались таким манером - облавой - до общаги и
протрезвели
в третий раз.
Отвязать забыли!
массажИстория имела место быть около 10 лет назад, когда
я только закончил Ярославский медицинский институт
и пришел работать в областную больницу г. Костромы.
Есть там такое отделение - урология. Полагаю, что
объяснять, что там за пациенты лежат нет необходимости.
Так вот, одной из процедур, проводимых в означенном
отделении была такая, как массаж предстательной железы.
Мужчины, особенно старшего возраста знают, что это
такое, а кто не знает, коротенько поясню - в прямую
кишку (проще говоря, в задницу) пациента врач вставляет
палец и затем совершает достаточно энергичные
вращательно-поступательные движения. Пациент
в это время стоит нагнувшись вперед, за ширмой,
выставив наружу лишь заднюю часть своего тела.
Врач же, одной рукой совершая действие, другую кладет
на плечо больного, дабы таким упором добиться более
жесткого, а, следовательно, качественного массирования.
Так вот, процедуру эту проводил мой приятель, тоже
недавно закончивший институт. Ну, трудится он, значит,
в поте лица, одна рука (вернее, указательной палец)
у пациента в заднице, второй рукой, как и положено,
держит его за плечо. В это время заходит в процедурный
кабинет его старший наставник, чтобы лично проверить,
как его подопечный справляется с работой. Заходит,
молча подходит к больному (который, ессно, его не видит)
и так же молча кладет больному руку на плечо.
Состояние пациента, как рассказывает мой приятель,
выразилось в полном ужаса хриплом шепоте:
"Доктор! А чем Вы меня массируете?!"